Гости на минивене-фольсвагене
Утром я сломала наш семейный серф на Ла Барре. Меня перевернуло несильно, но, упав с доски, я тут же почувствовала, что лиш лопнул и ...запаниковала. Вместо того, чтобы догонять доску, поплыла к берегу, шумно дыша и постоянно оглядываясь на волны позади. У меня был такой несчастный вид, что один из серферов - молодой красивый мексиканец — подбросил мне свой шорборд, я плыла на его доске, а он плыл рядом и говорил: ничего-ничего, все в порядке. А у берега я обнаружила, что у его доски вообще нет лиша. Стало смешно. Я перепугалась, а кто-то так постоянно катается...
На берегу Андрей пытался выловить с Ваней на руках в прибое нашу доску, вернее, ...две половинки доски.
«Эх, надо было тебе первому идти кататься» — сказала я не особенно расстроенно. Ну а что теперь расстраиваться. Ведь я совсем недавно родила ребенка, вовсю еще играют гормоны самосохранения. Андрей надо мной, конечно, посмеялся, но тоже не расстроился. Мы все вместе с детками еще немного поплавали в чудесной речке Ла Барры, которая в конце — перед тем, как впасть в океан, усиливает свой ход, и на ней можно кататься, как на американской горке. Покидали камушки, а затем я с Ваней на руках, пока Андрей с детьми съезжал с песочного склона на противоположном берегу, разговорилась с одним серфером. Он выглядел, как представительный американец, а оказался богатым мексиканцем из Мехико-Сити. У них с женой тоже трое детей, но только он никак не может вытащить их путешествовать вместе с ним. У жены - хороший дом — может быть, в это все дело.
«Но для детей так здорово путешествовать — возразила я. - Они видят природу, познают мир, учатся бороться с разными сложностями, птиц спасают, воспитываются во всем этом...»
Сдав доску на ремонт в серфовый магазинчик на Цикателле, мы поехали обратно в наши Las Tres Palmas и у ворот обнаружили чудесный фольсваген-минивенчик. Знаете, из этих ретро-минивенчиков, что стали культовыми, благодаря серферам и хиппи? Я влюбилась в эти фольсвагены еще в то же время, когда только начала мечтать о чистом серфинге. Один из друзей моего тогдашнего бойфренда, Радик, делал самые первые в России сноубордические доски, и он же, первый в России, начал кататься на чистом серфе. Так вот Радик только вернулся из серф-путешествия в Оссгор — городка во Франции, куда приходят самые большие в Европе волны, и я, литредактор журнала об экстремальных видах спорта «Вертикальный мир», уговорила его сделать об этом статью. Особенно я запомнила, и даже как будто увидела сама, что «тамошние серферы живут прямо на пляже в старых фольсваген-минивенах, и в 6 часов утра можно увидеть, как открывается багажник у машины, оттуда вываливается вначале лабрадор, затем мускулистый серфер. Лопает сэндвич и бегом- серфить». И вот сейчас перед нами стоял совершенно потрясающий фольсваген-минивен. 
Выкрашенный розовой и фиолетовой краской, он смотрел на нас фарами- ромашками, а по всему капоту вверх извивались хулиганские magic mashrooms. Внутри минивен выглядел тоже очень примечательно — детская комната Алисы в стране чудес, розовые стенки в цветочек, трехцветный диван, телевизор под потолком и детское ведерко с собачьим кормом на полу.
Мы зашли в наш мини-отель... У кактусов возле дорожки играли белая изящная собака и симпатичный черноволосым мальчик с глазами-оливками лет 5. А в холле за столом сидела симпатичная девушка с убранными в конский хвостик черными волосами и неярким макияжем, примерно, моего возраста.
Какая у вас машина чудесная — сказала я ей.
Спасибо — заулыбалась гостья.
Предложение в бассейне
Приняв душ, мы отправились купаться. Ярик с Алиской — первые. Чуть позже, когда они уже поднялись в нашу спальню смотреть мультики, спустилась я c голопопым Ваней. Гостья в этот момент как раз плавала в бассейне вместе с сыном. А Маркус, хозяин гостиницы, 54-летний мужчина с большими мускулами, бывший мистер Иллинойс по бодибилдингу, тоже был здесь. Он сидел на лестнице большого бассейна, разложив руки по его стенкам, как в джакузи, и с несколько плотоядной улыбкой следил за девушкой.
Оказавшись в воде, Ваня заулыбался ямочками на щеках, загреб ручками, ножками, и девушка воскликнула: «Чикинито! Ermosa!” и протянула к Ване руки - можно мне»?
Я с некоторым напряжением наблюдала, как она аккуратно водит его, готовая в любой момент кинуться на помощь.
«Он родился здесь. В этом доме, - со своей белозубой улыбкой во все 32 искусственных зуба, сделанных ему в Мексике за очень дешево дантисткой Еленой, заметил Маркус - Вон в той комнате, 3 месяца назад — он показал рукой на наш второй этаж. Мы все — гордо показал он на себя — принимали в этих родах участие».
«Значит, он гражданин Мексики?» - девушка продолжала сосредоточенно глядеть на Ваню, которого она возила по воде. Затем повела его ко мне, и я немедленно подхватила его на руки.
«Нет, мы не стали этим заниматься, потому что наши друзья сказали, что это очень тяжело, раз мы рожали не в госпитале, а дома, и не делали никаких прививок.
«Нет, - запротестовала девушка, - это просто. У моего сына отец испанец, и у Сэма двойное гражданство, хотя я тоже не делала прививок... Если хотите, я могу прямо сейчас позвонить своему доктору и все узнать».
- И она, решительно встряхнув волосами, вышла из бассейна и уже через секунду говорила в трубку: «Hola, Doktor! Como estas?”
Надо съездить в госпиталь, они только возьмут кровь из ножки, чтобы удостовериться, что все ок, и ему дадут нужную бумагу!
«У нас есть уже бумага. От акушерки, с которой мы его рожали...» Я вслед за девушкой вышла и на соседнем шезлонге дала оголодавшему Ване грудь.
“Значит, надо с этой справкой и паспортом родителей приехать в муниципалитет...»
«Только, - вспомнила я, - эта бумагу мой муж отвез в русское консульство в Мехико-Сити, когда делал Ване русское гражданство...»
«Но, есть копия? Я могу съездить прямо сейчас и узнать, может быть, получится сделать и по копии... Я хочу помочь, потому что это дает новые опции для вас — продолжила девушка, - он сможет ездить в Европу без визы».
«А еще, если он станет президентом России, и награбит много миллионов, он всегда сможет укрыться от закона в Мексике», - крикнул Маркус. Он произнес этот спич с поднятой вверх, как у статуи Свободы, рукой, пока сын гостьи - Сэм - увлекал его на кухню за обещанными ему шоколадными cereal - хлопьями.
Мuccho Gusta!...
Со звучным скрежетом моя новая знакомая отодвинула заднюю дверь своего фольсвагена: «Впереди или сзади?»
Не успела я и шевельнуться, как Сэм с Луной ловко протолкались мимо меня и Вани в слинге и и заняли единственный в салоне разноцветный диванчик. Встретив глазами безапелляционный взгляд Сэма и осклабившуюся пасть Луны, посмотрев на Ваню, силящегося изо всех сил поднять свою беззащитную головенку ( que passo senjor? - исп-что происходит, сеньор?):
«- Эээээ, лучше впереди»...
Совершив эффектный разворот, моя новая знакомая выехала на карретеру. Так здесь зовут главную дорогу - раздолбанную и со множеством topi - «лежачих полицейских».
- А я думала, зачем я в этот дом приехала. Теперь я поняла.
- А как вы у нас оказались?
- Встретила вчера Маркоса в баре. Он пригласил нас с Сэмом в гости — купаться в бассейн.
Тут девушка одновременно ловко миновала очередного лежащего в засаде полицейского и помахала рукой в окошко очередному знакомому.
- Вы живете здесь?
- Нет, в Мехико-сити. Пуэрто - хорошее место для отдыха и плохое для бизнеса. Но я уже 13 год приезжаю сюда в отпуск.
- А какой у вас бизнес?
«Делаю массаж... - Клаудия затормозила на светафоре и, улыбнувшись, вытащила из бардачка визитку: Клаудия!»
- Лена!
- Muccho Gusta!!
В гос.учреждении
На очередном повороте в каменных серых джунглях Пуэрто-Эскондидо, Клаудия резко затормозила, чуть не врезавшись в лицо заграфиченного на бетонном заборе парня в бейсболке. И с очаровательной улыбкой начала сквозь знойный полдень прокладывать нам путь к sertificado de nominado (исп. - свидетельство о рождении).` Толстый санитар, затем здоровенный полицейский в черном, доктора в белом и, наконец, мы оказались в приятно кондиционированном кабинете на втором этаже...
Компьютеры на столах, кипы бумажек и четверо госслужащих. Плюс молодая девушка в белой рубашке, черной плиссированной юбке и гольфах, разглядывающая нас под прикрытием женщины средних лет, видимо, своей матери. Клаудия заговорила с подтянутой брюнеткой средних лет с красивым каре, сидящей ближе всего ко входу. Затем в диалог вступил смуглый мужик с дальнего стола, с пузом, парусящим белую рубашку.
Втроем они быстро о чем-то говорили, поглядывая порой с улыбками на меня и агукающего Ваню. А Сэм в это время раздобытым им степлером деловито штамповал кипу первых попавшихся документов...
Наконец, Клаудия в 20-ый раз ослепительно улыбнулась и в 20 раз сказала «mucchissimo grasias! Grasias! и вывела меня на лестницу.
Какие-то проблемы?
«Небольшие — ободряющая улыбка, - нужен все-таки оригинал справки...»
Вообще-то, (вот сейчас она наверняка скажет, ну давайте не поедем, и не придется больше мотаться), чтобы его достать, нам надо ехать к акушерке за 2 часа, в горное селение, и я даже не знаю ее телефона.
Ничего, - отвечает Клаудия и снова улыбка, - Я могу с вами завтра съездить...
Ну... кажется, я знаю, кто может дать ее телефон...
Под балконом Кристины
Мы стоим под домом с красивыми балкончиками и кричим: «Кристина!». Ровно три месяца назад, спустя полчаса отошедших у меня вод, мы точно так же кричали под этим балконом «Кристина» вместе с Маркусом, которого я тогда попросила помочь мне найти акушерку.
И так же, как тогда, на балкон вышла с вопросительной улыбкой обаятельная, больше похожая на мексиканку, чем на канадку, Кристина. Пока Кристина спускается, я пересказываю Клаудии остросюжетную историю родов Вани. Мы собирались ехать рожать в горы. Но за неделю до предполагаемого отъезда встретили знакомого, Нормана из Квебека. Он отправил нас ужинать в отвратительную забегаловку, с мерзкой невкусной едой и с бешеным счетом. И вот на следующее утро мы увидели его в кафе и подошли «поблагодарить» за совет. А с ним сидела милая женщина. Она посмотрела на мой большой живот и рассказала нам про свою знакомую Кристину, замечательно родившую неделю назад дома с акушеркой. Я ей еще ответила: «Спасибо, нам не понадобится», - а через два часа у меня отошли воды! И вот я с Маркусом уже еду на мотороллере... к этой самой Кристине, чтобы узнать про акушерку. Причем Маркус так дрожал, что чуть было не уронил байк, а когда у меня - прямо вот под этим балконом, вот здесь - отошла оставшаяся часть вод, он прямо побледнел под загаром и сказал: «Вам надо лечь...»
Мы все еще смеемся, когда выходит Кристина. Пока Клаудия о чем-то яростно беседует с Марией, я показываю ей Ваню, а затем шутливо говорю, что каждый раз, чтобы оказаться у нее под балконом, нам приходится платить мирозданию. В первый раз — паршивым ужином, а в этот раз — сломанной доской. Пока мы общаемся, старший сынишка Кристины, ровесник нашей Алисы, успевает пять раз вскарабкаться на огромную кучу щебня. А Сэм - кинуть вверх камень точнехонько так, что он падает мне обратно на голову — слава богу, не на Ванину...
Наконец, Клаудия прячет телефон в свою поясную сумочку...
- «Все в порядке! Мария вначале хотела денег за справку, но я ей сказала, что у моей подруги нет денег. Я обо всем договорилась и она обещалась с нами сходить к доктору, который выдаст новую справку. Завтра утром у меня работа, а потом мы едем, доктора работают круглосуточно».
Но в любом случае я увижу, как живет Мария и местные в мексиканских деревушках. Сама ведь этого хотела (из утренних размышлений на следующий день)...
Откуда у Клаудии такой веселый фольсваген.
Пока молодой парень на бензаколонке заправлял нам полный бак под пристальным контролем Сэма, а Ваня деловито насасывал в слинге, я спросила: "Клаудия, откуда у тебя такая веселая машина?"
"О, - Клаудия облокотилась локтями на железный фиолетовый руль на длинной розовой ножке и улыбнулась, - когда мне было 17 лет и я училась в последнем классе, учитель дал нам задание составить список того, чего мы хотим достичь через 10 лет. И я написала, что хочу много путешествовать, иметь свое дело, дом, ребенка и машину.
И вот мне 25 и я понимаю, что осталось 2 года, а из всех пунктов я достигла только одного - много путешествовала. Тогда я скапливаю деньги, открываю свой бизнес, и покупаю квартиру. А у моего брата, собравшегося уезжать на работу в Америку, был старенький фольсваген. И я прошу его: продай мне, но только деньги я тебе частями буду выплачивать. Но он мне ответил: нет, мне нужны деньги на житье в Америке, я выставлю его на продажу. Но машину так никто и не купил и она год простояла в гараже. А через год я узнаю, что беременна. К этому времени брат вернулся и сказал: «хорошо, я подарю тебе его, но ты его должна будешь отремонтировать за свой счет».
И тут мне мой муж — к тому времени уже ставший бывшим, говорит: есть такая программа — «прокачай тачку», напиши в нее свою историю. И я написала и когда узнала, что выиграла, у меня просто слезы потекли из глаз. И я спросила их, почему я? Они ответили, потому, что я - единственная женщина, кто им написал, потому что мама-одиночка, потому, что комбо — так зовут фольсвагены в Мексике,— идеально подходит для путешествий, а я как раз хочу путешествовать в машине вместе с сыном!"
Путешествия...
Закупив апельсинов, чипсов и бананов в придорожном магазинчике, мы выехали на горный серпантин, ведущий к деревне, где живет Мария. Сэм увлеченно смотрел «Корпорацию Монстров» на выдвижном мониторе, Луна крепко спала над опустошенным детским ведром, и тут мы встретили дорожных рабочих. Под пекущим солнцем они ставили заплаты на латанную-перелатанную дорогу.
Клаудия приостановила машину, выгребла из своей поясной сумочки горсть мелких песо и протянула в окно большому мужчине с залысинами и в белой, ставшей темной от пота, майке и оранжевых штанах - buenas tardes. Мужчина и другие рабочие заулыбались в ответ.
Отъехав пару километров, Клаудия пояснила: «Эти рабочие, они, получают такие копейки! 50 песо за целый день каторжной работы под солнцем! И каждый раз, когда я вижу таких бедолаг, то стараюсь им дать всю мелочь, что у меня есть. Я же от этого не обеднею».
Мы наворачиваем еще несколько десятков кругов по серпантину, поднимающему все выше. Теперь уже спит и Луна, и Ваня и Сэм.
- Клаудия, а где ты путешествовала?
- Ну я 6 месяцев жила в Лондоне, полгода в Канаде, и по Европе путешествовала.
- В Лондоне? Англия — же это недешевая страна. Как ты там оказалась?
- Ну я поехала в Лондон по студенческой визе. Жила у подружки, поэтому не платила за жилье. Работала нелегально, вначале убиралась в гостинице, затем няней. Вообще, люди считают, что путешествовать — это очень дорого, но это ведь не так!... 
Вот за что я больше всего люблю путешествия. За то, что ты приезжаешь черт знаешь куда и вдруг встречаешь человека, который с тобой на одной волне. Неважно, на каком он языке говорит, какой он национальности, он ли это или она, главное, что вы с ним на одной волне... И тогда вы можете понимать друг-друга вообще без слов.
Поломка
Раздолбанная дорога поднималась все выше. Заросли на крутых склонах вокруг были закиданы мусором. Как же здорово, что, ты, Ваня решил родиться не в горах, а в тепле и уюте у океана! А то ехали бы мы 4 часа на маршрутке, и я, наверно, бы от такой дороги родила бы в пути. А тут все так здорово получилось, и акушерка нашлась настоящая, хотя сколько до этого я не могла ее найти!
- Когда мы ехали в Мексику, я думала, что здесь все рожают по 5-6 детей с акушерками и у всех натуральные роды. А оказалось, что 92 процента женщин кесарят!
«Да, это ужасно - ответила мне Клаудия, - я пришла к доктору, он мне: если вы закричите или заплачете, я вам сразу же сделаю кесарево. Тогда я сказала, до свидания, я поищу другого врача!»
- И жена Маркоса, то есть не жена, Диана, девушка, которая родила от него Рейна, она говорила мне, что оба раза она ехала в госпиталь в самый последний момент схваток, именно для того,чтобы ей не сделали кесарево...
Но вообще я поражаюсь, ведь всего поколение назад, мамы тех, кто сейчас рожает кесаревым, рожали сами по 6-7 детей дома. Как так быстро удалось всему населению заморочить голову? И ведь это вредит ребенку! Мне об этом доктор-педиатр Анна рассказывала. Что она все время видит у «кесарят» такие проблемы, которых нету у деток, рожденных естественным путем.
«А еще сейчас в Мексике модно кормить ребенка смесями, а не грудью. Зачем тогда вообще ребенок нужен, если ты сама не рожаешь, не кормишь, и еще няне его потом отдаешь? Stupid womans” — сердито сказала Клаудия.
А повороты серпантина становились все резче. Хорошо, что Клаудия едет не быстро, а то бы меня совсем укачало от такой езды. Наконец мы одолели крайние метры подъем наверх и поехали по достаточно ровной дороге, и тут же раздался звучный скрежет... прокол колеса! Клаудия проскрипела на минимальной скорости несколько метров, и тут же (специально для нас) сбоку появился небольшой кусочек обочины.
- Клаудия, у тебя есть запаска?
- Нет!
- А что же мы будем делать?
Но Клаудия знала, что делает. Она только подняла большой палец вверх, как тут же едущая «коллективо» (маршрутка) резко затормозила и съехала на обочину перед нами. Водитель - типичной для мексиканских мужчин большой комплекции с мясистым животом - быстро и ловко снял проколотое колесо, и помог подпереть машину камнями на случай, если ручник откажет (Луну заперли в машине) и вот мы уже снова едем. Только теперь раза в два быстрее, так что на бесчисленных поворотах меня начало укачивать!
Однако уже через 15 минут такой езды мы уже въехали в Сан-Габриэль-Мекстопек, и сразу при въезде в городишко оказалась мастерская (груды колес и машины - под открытым небом), куда водитель закинул наше колесо. А еще через 5 минут мы сошли в местечке, где живет Мария.
В доме Марии
Мы прошли школу (а la escuella), и оказались перед дорожкой в крутой горкой, по обеим сторонам которой шли лачужки с цветущими садиками и копошились куры.
Мария ожидала на самом верху горки, у калитки своего дома рядом с раскидистым кустом.
Сухонькая фигурка, руки, сложенные над небольшим животиком, нос с горбинкой и красивые, черные волосы. Что-там, подумаешь, что она взяла раза в два больше, чем мы рассчитывали! Я была рада ее видеть). Разве мне решать, сколько стоит человеческая жизнь? А она была именно той самой богом данной мне акушеркой, про которую все два месяца моей жизни думала мое подсознание. Именно ее я разыскивала все то время, что была беременной, и именно поэтому она так счастливо случайно нашлась в день моих родов. «Просите и получите» - как-то ведь так написано в Библии?
Мария с улыбкой обняла и Клаудию, и меня, и сразу же осмотрела и похлопала Ваню — о grando, si? Как же хорошо, что она ни слова не знает по-английски, ха-ха! Разве я и не хотела, чтобы эти мои третьи роды были веселыми и сумасшедшими. Так и получилось! )))
Узенькой тропинкой вдоль живой изгороди гуськом мы прошли за Марией во двор. Клетушки с курами и цыплятами, и здоровенный индюк - навстречу. Я почувствовала робость, индюк был такой напыженный, так грозно выступал прямо на нас, но тут Сэм схватил индюка за хвост, и тот позорно бежал в кусты.
Домишко выглядел бедно: земляной пол, разнокалиберная мебель под низкой покосившейся крышей и справа качается на кресле-качалке старикан-пьянчужка. Нас окружили то ли невестки, то ли дочки, склонились над Ваней на моих руках. Ууу- Muy Grande — (исп.- очень большой) - тут же послышались их голоса. А Мария взяла моего muy grande на руки и попросила невестку их сфотографировать.
Мария была очень довольна Клаудией, у нее появилась переводчица и она могла теперь меня понимать. «Я — сказала она со смехом, - ведь вначале хотела уехать, когда поняла, что она абсолютно не говорит по-испански».
«Но одно слово я теперь запомнила на всю жизнь — улыбнулась я, - empuha mamita! Empuha! - тужься, мамочка, тужься!». Мы рассмеялись, и Мария спросила, не хотим ли посмотреть, где она принимает роды. Конечно, мы хотели!
Она провела нас в чистую опрятную комнатку в новой, деревянной части дома. На стене висели плакаты на медицинскую тематику и стояли кровать и стул с дыркой в сидении с ведром под ним. Мария, показала, как на него садится роженица, и как она принимает ребенка в дырку.
«И много вы так детей приняли?» — спросила я. «О!» — воздела Мария руки и глаза к небу!
«Спроси —обратилась она затем к Клаудии - Я никогда не принимала роды в воду, почему они все хотели родить в воду?»
Я двух первых детей в воду рожала. Это расслабляет и очень хорошо для стремительных родов, но, поскольку, у нас роды, наоборот, были затянутыми, у нас не получилось родить в воду, но все-равно она мне помогала.
«Да, Ваня — единственный из моих детей, кто родился на сушу, но все-таки он сделал так, чтобы и бассейн было, и в самые тяжелые схватки я ныряла под воду (вместе с Алиской, которая сидела у меня на спине, и помогала маме, удивительно, но своими прикосновениями она облегчала мне боль от схваток).
Мария покивала в знак того, что поняла и задала следующий вопрос. Их учили всегда отрезать плаценту в первые 15 минут, иначе кровь начинает отливать обратно и забирает все полезные вещества из организма ребенка, а мы не давали ее отрезать, почему?
Наоборот, если плаценту отрезать в первые 15 минут, ребенок недополучит свою кровь. Когда мы рожали Ярика, мы час не отрезали плаценту, а когда рожали Алису на Бали, вообще не отрезали плаценту. Это называется лотосным рождением. У нас с Алисой была чудеснейшая акушерка, святая - Робин Лим и она почти всех детей принимает лотосным рождением. Так рождались китайские императоры. Плаценту сохраняют на пуповине, пока она сама не отсохнет, и она дает ребенку все свои полезные микроэлементы.
Мария внимательно слушала. Ей было очень все интересно.
А потом мы пошли в больницу...за справкой.
МЫ получаем бумажку!
Пока Мария, как обычно, вела разговор о чем-то, я с Ваней сидела на стуле и рассматривала на больничной стене стенгазету с надписью Tuberculosis. Девушка, которая мастерила эту газету, душу свою вложила в эту надпись. Каждая буковка была вырезана из блестящей разноцветной бумаги и украшена бусинками. Изучив надпись, я стала наблюдать за Сэмом, который с еще одним мальчишкой носился по кабинетам, когда ко мне подошла Клаудия с Марией.
- Доктора нету, и Мария все-таки сама даст нам эту бумажку.
И мы вернулись на веранду. Мария налила нам джамайки — так они зовут тут каркаде, только пьют его не горячим, а холодным, и вынесла заветную бумажку-бланк о рождении от сообщества оахакских акушерок. Я вспомнила, как после рождения — счастливая, что все закончилось, сидела с Ваней у груди и мы пили красное вино, а Мария записывала в эту бумажку дату рождения, вес ребенка и, под конец, обмакнула Ванину ножку в чернильницу и поставила отпечаток, как печать. Сейчас бумажку заполняла Клаудия — аккуратно и сосредоточено. Ножка выросла за эти три месяца, но все-таки влезла. Когда все было готово, Клаудия шепнула мне, чтобы я дала Мари 100 песо.
Я вытащила из кармана смятые 100 песо и неловко дала Марии. На ее лице появилась гримаса разочарования, как у ребенка, которому вместо сникерса дали морковку. Но зоркая Клаудия тут же пришла на помощь: «У нас ведь сломалось колесо и деньги нужны еще на ремонт, а то, конечно, моя подруга бы дала больше». Лицо у Марии расправилась: «Посидите еще?»
Нет-нет, нам надо бежать, чтобы не ехать затемно с детьми по такой дороге.
И Клаудия сердечно обнялась с Марией, а потом Мария обняла меня и поцеловала спящего праведным сном Ваню.
Когда мы уже свернули на какую-то улочку в поисках местной маршрутки (мопеду с крошечной тележкой сзади), я пожаловалась Клаудии, что "местные принимают нас за денежные мешки, и считают, что мы деньги должны отдать... только за то, что мы - иностранцы. Прямо, как дети малые».
- Они и ко мне так относятся. Раз, ты девушка из столицы, значит, у тебя много денег.
Вернулись мы обратно (после всех ремонтов и дороги) почти в 12 ночи. Андрей уже за нас волноваться начал и Алиска с Яриком тоже не спали- ждали маму...
А в понедельник с полученной от Марии справкой мы c Клаудией после проездов по трем конторам, наконец, оказались в нужной... Где нам были готовы выдать свидетельство, но только при наличии еще одного мексиканца-свидетеля. Свидетель этот обнаружился прямо на дороге — очередной Клаудин знакомый, замечательный молодой малый из Пуэрто, с черной бородой и зоркими глазами, как у иудея, увлекающийся скимбордами, и имеющий разведенную жену и ребенка в Канаде. И спустя два часа, обед и небольшое ожидание в очереди, мы, наконец-то, получили МЕКСИКАНСКОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО О РОЖДЕНИИ. На радостях даже с сфотографировались с чиновниками из этой конторы. Вот такое коллективное фото.
Вот так Клаудия провела два крайних дня отпуска. И ничего с нас за все это не взяла. А только сказала: «Я люблю свою страну и хочу, чтобы в Мексике было больше хороших граждан».
Читать другие рассказы из этой серии:
Оставить свой комментарий