Нас высадили в Самагаоне (3500 метров над уровнем моря), и через два дня ребята ушли наверх, в Базовый лагерь, а я, наняв на один день портера, последовалала в Сомду за многочисленной группой французов, собиравшихся перейти Ларке Пасс. Прошел всего лишь год и четыре месяца, как я порвала все, что только можно, в коленном суставе. Нести свой нетяжёлый рюкзак я не могла. Один из французских портеров пообещал перенести за щедрое вознаграждение мой рюкзак через горный перевал.
В 2006 на всем Манаслу треке было всего две лоджии (место, где можно переночевать, не деля комнату с местными жителями, и купить еду): одна в Самагаоне и одна, находящаяся в процессе построения, в Сомду.
Сомду - горное поселение в 10 километрах от границы Непала с Тибетом. Кроме детей и мумифицированного вида граждан не увидишь никого. Дееспособная часть где-то на зароботках. Исключение составляли обитатели строящейся лоджии: жена, муж ( дети отосланы, кто в Катманду, кто в Мананг), двое мальчиков, помогающих по хозяйству за еду и кров, а так же трое плотников, строящих дом.
Французские трекеры - 4 мужчины и 30 человек обслуги - расположились в палатках вокруг своей кухни, где готовились разнообразные вкусности. Мы познакомились, они меня вежливо не замечали, видимо, догадываясь, что пребывание моё в долине абсолютно незаконно. А после того, как я спросила, нельзя ли будет на одну ночь приютить меня в палатке в Дармасале, и вовсе углядели во мне безнравственную особу. На три дня я поселилась у хозяина лоджии в недостроенной комнате, благоухающей лесом долины. В правильном непальском доме есть положено один раз - вечером и, конечно же, долбат. Днем можно получить в порядке исключения - и в обмен на конфету - блюдце алу - варёной в мундире картошки. Жена хозяина, не очень приветливая вначале, вполне расположилась ко мне, пораженная вкусом шоколада.
Английский непальца-хозяина лоджии был весьма примитивен, но за три дня он успел многое рассказать о своей семье, мы стали почти что друзьями и, когда вечером, перед выходом на перевал выяснилось, что никакого французского портера для меня не будет, он принял это близко к сердцу. Сначала стал уговаривать мальчиков по хозяйству перенести мне рюкзак, но жена с негодованием отвергла эту мысль, совсем сдурел старый, детей угробить захотел. Потом стал уговаривать своих плотников. Потерпев неудачу и тут, он направился в деревню, где и нашёл мне Норбу. Рассчитанный французами Норбу гулял на все у каких-то сомдиевских бабушек. Поступить на работу согласился сразу, цену себе назначил смешную. Как стало ясно потом, работа портером была для него скорее возможностью потусоваться, чем заработком денег. При помощи хозяина мы договорились, что выйдем на перевал в тот же день, что и французы, но не из Дармасалы, а из Сомду. Палатки, чтобы переночевать в Дармасале, не было, поэтому решили выйти из Сомду ночью, перевал перейти, не ночуя в Дармасале, за один день. Нелегко, но возможно. Норбу был этому даже рад.
Осень и зима 2006 года выдались в Непале засушливыми, осадков не было вообще. Яки гибли от голода. В ту ночь, что нам надо было выходить, пошел дождь, потом он превратился в снег, а когда мы с Норбу подошли к Дармасале, в горах бушевала буря. Французские портеры, застигнутые разбушевавшейся стихией под перевалом, побросали все грузы и бежали вниз. Непальский гид французов сказал Норбу, что он запрещает нам идти через перевал. Норбу это явно не понравилось. Он всячески подмигивал мне, склоняя спрятаться от французов за большим камнем, а потом идти на Ларке Пасс и в Бимтанг, мол, кишка у них тонка, не то, что у нас. Больше всего меня смущали его голые, в рванных ботинках ноги. Мы спустились в Сомду раньше всех. Вслед за нами часа через 2 пришли французы. Мы поменялись ролями. Со мной были все мои вещи, мой портер и привычка обходиться без еды. Французы потеряли все гастрономические вкусности, из одежды у них осталась только то, что на теле, со своими портерами и гидом они больше не раюзговаривали. Зато теперь все разговаривали со мной, особенно их непальский гид.
Погода не проявляла признаков улучшения: снегу навалило выше колен, он таял, но продолжал идти Вечером было решено, что если следующее утро не будет абсолютно безоблачным, пойдем вниз. По мне, так это было даже интересно, я же прилетела в Сама Гаон и мне было интересно увидеть долины, ведущие наверх.
Никаких разрешительных документов на пребывание в районе Манаслу у меня не было, но хозяин договорился с Норбу, что тот будет говорить всем, что я француженка, а документы утеряны в непогоде на перевале, надо только ночевать в тех же деревнях, что и французы.
Следущее утро не обещало хорошей погоды. Французы, озлобленные неудачей, побежали вниз. Вслед за ними выдвинулись и мы с Норбу. Минут через 40 после Самагаона мы вошли в волшебный лес. Я все время останавливалась, стараясь наглядеться. Через какое-то время идти стало полегче, потому что завораживать стал вид вниз в долину. Подошли к домику на тропе. Норбу заказал себе еду, а я утомленная мухами, объяснила жестами, что пойду дальше, догоняй, мол.
В те годы в Непале шла гражданская война. Правда, носила она в общем-то мирный характер. Тем не менее, туристы должны были, помимо покупки пермита на трек платить мзду маоистам, если таковые попадались на тропе. Французы свою мзду уже проплатили и были никому ничего не должны.
Норбу с моим рюкзамо "догнал" меня только через три часа. На момент его появления я уже никуда не шла, а думала о том (плача внутри), чего я лишилась вместе с рюкзаком и как мне теперь одной добираться до Катманду. Идти назад искать Норбу было страшно, потому что жители деревни, через которую я прошла без Норбу, явно не были дружелюбно настроены, мне даже пришлось покидать её бегом. До сих пор в глазах картинка: вдруг на тропе... как-будто ниоткуда и никуда не торопясь.. появляется мой Норбу. Он что-то меня спрашивал, я поняла не сразу, оказывается, в той недружелюбной деревне хотели проверить мой пермит, слава богу, что не остановилась. В тот день он больше не исчезал, один раз только заснул, когда остановились передохнуть, а я все не могла насмотреться вокруг, прямо-таки земля Санникова, только красивее. За весь день на пути встретились две деревушки, задержавшиеся столетии в двенадцатом. В Намрунг пришли, когда смеркалось, но я успела заметить, наверное, самое красивое место на земле. На следующий день через заколдованный лес с изумрудными озерцами и с некоторыми потерями добрались до Филима. Потерями были, естественно, Норбу и французы, до места ночевки которых мы не смогли дойти, потому что Норбу слишком подолгу тусовался в теа-хаузах вдоль тропы. В Филим я пришла без Норбу и очень скоро оказалась в центре хихикающей толпы, ещё ни разу не встречавшей белую женщину совсем одну, без вещей, в деревне, которая, как вскоре выяснилось, была центром местного маоисткого движения. Маоисты где-то заседали, поэтому, когда материлиазовался Норбу, самая активная из женщин отвела нас в свой дом. Норбу жестами велел мне не высовываться, сбегал куда-то, вернулся с сушенным мясом, приготовил, попробовал меня им накормить, а заатем расположился в выделенной нам на ночь комнате, интернациональными жестами показывая удивление по поводу того, что я сплю на балконе.
На следующий день уже затемно мы пришли в Лапу Беси. По дороге я неправильно наступила на ногу с больной коленкой, идти стало больно и неудобно. В Лапу Беси ночевали в том же доме, что и французы: они невесело шутили, что ждут далбат уже как три часа, а к нашему приходу он готов.
Последние километры до Аругат Базара преодолены. Горячий душ, бугенвилия в окнах, яичница на столе - почти что нирвана, но прибежал француз. Забастовка, говорит, наземный транспорт не ходит никакой, во всем Непале и так - ещё две недели. Они вызвали вертолет, он сейчас прилетит, не хочу ли я к ним присоединится, чтоб облегчить их в финансовом отношении, конечно. Я не хотела. Цена казалась заоблачной, до отлета домой было далеко, да и бросать Норбу было как-то не очень хорошо.
На следующий день мы вышли очень рано, до Катманду было 200 километров дороги под палящим солнцем непальской низины. Теперь мы были вместе с французскими портерами, дедушка "бадже" Норбу (вовсе и не так уж был он стар) и я, диди, сестра полка. Поднялись на плато с необыкновенно огромными деревьями и неторопливыми деревушками, спустились к речке. Норбу заказал себе рыбки. На подьеме к следующему перевалу мы безнадежно отстали. Норбу познакомился с непальской семьей, идущей в Катманду. Мать и взрослые сестра и брат. Дальше мы пошли вместе. На спуске к большому поселению разговорились с жителями, идущими оттуда. Оказывается в городе есть госпиталь, если сумеешь доказать, что достаточно болен, скорая помощь отвезет тебя в Катманду. Смысл дошел до меня через пару минут и трансформировался в спесивую уверенность белого человека. Да не может быть, чтоб я не смогла доказать. Стала перебирать возможные недуги один опаснее другого при удачной симуляции... но постойте, я же хромаю, мне действительно не дойти до Катманду. Тут же поделилась этими соображениями с непальскими друзьями, на что брат сказал мне, что его сестра тоже очень больна и им тоже нужна скорая помощь. Вооруженные новыми знаниями, мы бодро похромали в город. На входе я замотала колено эластичным бинтом. Вскоре мы вышли на центральную улицу, ведущую к госпиталю. "Наверно, вам лучше хромать сильнее, мадам, - сказал брат, - люди ведь смотрят!"
Госпиталь оказался переполненным под завязку. Через какое-то время, из уважения к моему иностранному происхождению, подошел доктор. Он устало выслушал мою просьбу и сказал, что сегодня уехать нельзя, так как дорога заблокирована маоистами, а завтра, обязательно, будет можно.
Откуда такая уверенность?
Была выслана бригада, мадам.
Довод показался мне не очень убедительным. Доктор ушел по своим делам. Через некоторое время на госпитальный двор ворвалась машина, из нее решительно выпрыгнул мужчина в кожаных одеждах. Хозяин аптеки, пронесся вздох. Да, хозяин аптеки, мадам, они разобрали засаду, завтра можно будет уехать, но теперь, мадам, пожалуйста, проследуйте за мной в гест-хаус. Нас с Норбу отвели в гест хаус. Мне даже удалось получить комнату на крыше, куда были заказаны вкуснейшие момошки, Норбу сбегал на рынок и купил помидоры и лук, мотивируя тем, что в Катманду дороже. Я подумала, может быть и впрямь уедем, ведь не понесет он все это на себе. День близился к закату. Очертания холмов, гряда за грядой, пошли вырисовываться за рисовыми полями. Норбу долго отмывался в душе, оставив дверь открытой, сбрил редкую бородку, помолодев лет на десять, поселился в оплаченной мной комнате, всем видом показывая, что я не права, когда сплю на крыше.
Утром, почти что с первыми лучами солнца, мы были на госпитальном дворе. Норбу с луком и помидорами, непальская семья с больной сестрой и, конечно же, я. Норбу пытался сообщить мне всеми доступными способами, что в Катманду он пешком не пойдет. Прозвучала сирена, и приехала первая скорая помощь. Она была забита вполне здоровыми на вид людьми. Нас на борт не взяли. Наверно, не уедем, подумала я, уж добредем как-нибудь до Катманду, но только не со мной, показывал всем видом Норбу. Я подошла к хозяину аптеки.
- Сейчас приедет ещё одна машина, можно будет уехать.
- Сколько надо заплатить?
- 15 $.
- А моему портеру тоже можно будет ехать со мной?
- Нет, мадам, он вполне может дойти.
- А если я заплачу за него?
Все равно нет.
Вокруг нас собрались любопытствующие. Я поняла, что пришла пора прощаться с Норбу, засунула ему в ладонь эквивалент 15 $ в рупиях. Думала, что он, зажав их в кулачке, побредет в Катманду, но нет, Норбу разжав ладошку, бросился в ноги хозяину аптеки, и когда приехала вторая скорая помощь, меня, вместе с тремя другими страждущими здоровыми, посадили на переднее сидение, а Норбу, за 15 $, положили почти что поверх действительно больных людей в рабочем отсеке скорой. Километров в шести от города, на дороге, перегородив проезд по ней, лежало гигантское дерево. Водитель скорой, призвав на помощь относительно здорового из пассажиров, отодвинул выпиленную среднюю часть дерева, проехал, остановился, вернулся, чтобы поставить середину назад в дерево, не дразнить же маоистов. Вот она тебе и гражданская война. Все-таки буддисткое мировозрение облагораживает души.
На подьезде к Катманду водитель включил сирену. "Туморроу жу, жу, жу Катманду!" - с восторгом шептал мне Норбу из отсека для умирающих: типа, а ты ведь не верила". По дороге мы обогнали французских портеров. Они как-то странно почернели, наверно, от жары, за тот день, что мы их не видели. Норбу не преминул их приветствовать, высовываясь аж в моё окно. По не обремененной транспортом дороге мы очень быстро добрались до Тамела. Здесь наши пути с Норбу разошлись, все-таки все мы приходим в этот мир разными от рождения.
Туры от Натальи Башкировой в Непале
Трекинг вокруг Манаслу
Авторский тур в Непал с Натальей Башкировой. Мистика красоты. Озеро Тиличо
Оставить свой комментарий