В полдень, когда солнце в зените и на террасе второго этажа можно спрятаться от солнца и поймать открытым солнцу лицом морской ветерок, открываются такие виды на остров Крит, что хочется  возвращаться сюда постоянно и снова  любоваться  этими видами. И снова пережидать послеобеденную жару, сидя на открытой террасе огромного дома и ощупывая глазами каждое дерево, каждое окно, представляя, что сейчас творится на дороге, или около бассейна в мини-отеле напротив.

После низенького коричневого забора начинается апельсиновый сад – из сухой, кирпичного цвета земли растут невысокие деревья с зелеными ветвистыми кронами. Хочется спуститься и гулять под их тенью, наслаждаясь августовским воздухом. Чем дальше от дома, тем чаще начинают мелькать разномастные, высокие, светло-зеленые, полусухие, растения, и  за апельсиновой рощей начинается настоящий дремучий греческий лес.

Возле дороги, как будто остановившись на привал, уютно расположились маленькие гостиницы, но видно только их крыши. Уютные дворики, невысокие домики, маленькие бассейны – все по-гречески: жарко, тихо, райски. Не видно и главной дороги – проходящей вдоль всего северного побережья острова, она лежит внизу склона, на ней – шумно: машины, туристы, музыка и палящее солнце. Сразу за ней – море, синее, кажущееся спокойным, манящее, обещающее спасти от выматывающей жары. В море, в километре от берега, остров. Неприступный, как гигантское мертвое животное, обессилено-упавшее, не добравшись до берега, без деревьев и кустарников, с крутыми высокими берегами и пещерой. Говорят, это охраняемый заповедник, в котором живет редкая порода горных козлов. Выше моря, над ниткой горизонта – небо. Насыщенно-голубое, яркое, чистое, по-гречески безоблачное. В нем только парят черные птицы над одиноким островом и разноцветные парашюты, привязанные к катерам, катают туристов.