Глава 1.
Осторожно, мечты сбываются.

Был солнечный летний день. Она ехала на велосипеде по Серебряному бору. Её внимание привлёк звук мотора спортивного мотоцикла. Она невольно повернула голову на звук. Мотоциклы давно были её слабостью. Картина, которую она увидела, заставила ее крутить педали медленнее. Длинноволосая девушка стояла с секундомером в руке и записывала на лист бумаги время, за которое её парень проезжал очередной круг. Ленка остро позавидовала девушке белой завистью, в голове её пронеслось: «Вот бы и мне так стоять и записывать круги своему парню!» Увиденная картина прочно запечатлелась на фотопленке ее памяти. Приехав домой, она взяла толстый маркер и написала на стене кухни своей маленькой хрущевки крупными буквами: «ОСТОРОЖНО, МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ!»
Прошел год. Был солнечный летний день. Она приехала с друзьями на велосипедах в Серебряный бор. Устроили пикник. Она была студенткой первого курса медицинского института, с ней были две одногруппницы, и три приятеля. Велосипеды положили в сторонку, расстелили скатерть и накрыли «стол». Девчонки чистили вареные яйца и резали овощи, парни разводили костер для шашлыка. Для улучшения настроения выпили самодельного кофейного ликёра, щедро запасенного Валерой. Девчонки щебетали, Валера возился с хворостом, Борис «валял дурака», Виталий, уважаемый онколог-хирург, как всегда усиленно поедал провиант. Каждый был в своем обычном репертуаре.
Вдруг Ленка услышала такой знакомый до боли, и ранящий душу своей неистовой желанностью, рёв мотоцикла. Она вскочила на ноги и стала озираться вокруг, как суслик, вылезший из норки. Валера уже всё понял и начал шутить: «Ну всё, Аленушку понесло!» Она подбежала к Валере и стала умолять ноющим голосом, как маленький ребенок папу, Валера в общем-то и годился ей в папы, он был старше её на 15 лет : «Пожалуйста, я тебя умоляю, отвези меня к ним на своём велосипеде! Я одна стесняюсь!» Валера понял, что в её крови играет его злополучный ликер, призванный раскрепощать девушек для легкого общения. Он хорошо знал действие своего ликёра, и понял, что бороться с её смелостью, усиленной эффектом от выпитого, абсолютно бесполезно. К тому же, он давно уже знал Ленку, и потому решил, что её проще отвезти, чем объяснять ей, что он занят костром.
Валера поручил заботу о костре Виталию и Борису, что в прочем было абсолютно бесполезно – они пили водку. Даже если бы они её и не пили, руки у обоих росли явно не из плеч, и Валера в душе смирился с тем, что костёр будет однозначно загублен, и ему придется разводить его заново, когда он вернется.
Валера обреченно вздохнул, и отодвинул от дерева «слона». Так все называли его огромный велосипед. Это был дом на двух колесах. Вдоль рамы крепилась пила «Дружба», от седла вниз размещался топор, на заднем багажнике в корзинке жила плащ-палатка на случай дождя, вдоль руля же лежала дубина. Её предназначение Валера объяснял необходимостью отмахиваться от собак. В корзинке спереди размещался ящик с аптечкой. Валерин велосипед мало кто мог просто удержать в руках, а уж проехать на нем Ленке удавалось несколько метров. Валера взял слона, Ленка села на раму и они тронулись.
Вскоре они подъехали к месту базирования мотокроссменов. Ребят было трое. Ленка слезла со слона. Глаза ее горели. Валера деловито и непринужденно подошел к ребятам и попросил: «Добрый день, господа спортсмены. У меня тут девушка сумасшедшая. Прокатите её, пожалуйста, на мотоцикле, а то она ни от вас ни от меня не отстанет.» Молодой брюнет улыбнулся белыми зубами и протянул Валере руку: «Юрий.» «Ну а я Валера. Девушку Леной зовут» - отрапортовал Валера. «Сейчас прокатим!» - задорно пообещал Юра и завел свой кроссовый Чезет 250. Валера откланялся, сел на слона и уехал к своему вожделенному костру. «Прошу» - пригласил Юра Ленку к мотоциклу. Еще не веря в так просто доставшееся ей счастье, она робко уселась перед Юрой верхом. Юра дотянулся через нее до руля и тронул рывком мотоцикл. Мощная волна взрывного неописуемого счастья хлынула ей в душу. Хорошо, что Юра сидел сзади и не видел ее слёз счастья. Под ней ревел настоящий кроссовый мотоцикл, под его колесами пригибалась зеленая трава, ветер трепал, будто пытаясь оторвать от головы, её светлые волосы, ветки деревьев разлетались по сторонам, заставляя Ленку щуриться. Она летела где-то между небом и землей, не чувствуя себя саму от неземного счастья. Как сладостны были звуки рокота мотора! Как бесшабашно летел мотоцикл, унося её в мир настоящей жизни, в которой она чувствовала себя настоящей и живой в полную силу!
Вдруг Юра сбавил газ. Ленка испугалась. Она привыкла бояться мужчин. «Валера уехал! Бросил ее одну с незнакомыми мужиками» - пронеслось в её голове. Но Юрино открытое лицо, светлые глаза и юношеская непосредственность никак не вызывали опасений! В прочем, это ничего не значило- Ленка всегда ошиблась в людях. Когда ее предавали, на её розовых очках появлялись трещины, но сами очки никогда не пропадали с её лица.
Юра спросил её: «Хочешь сама?» Ленка не верила своим ушам. «Конечно, хочу!» Юра передал ей руль. Она повернула ручку газа, потом еще больше, мотоцикл гнался всё быстрее. Юра не держал руль, он держал Ленку за талию. Они носились по лесным тропинкам, озвучивая бор грохотом движка, который казался Ленке музыкой неземной красоты, западал в ее душу божественной симфонией клапанов и поршней. Это было счастье! Это было то, ради чего стоило жить все эти годы! Как хорошо, что она приехала на этот пикник!
Они остановились перевести дух. Ленка попросила: «Отвези меня пожалуйста к нашим. Я хочу, чтобы они увидели как я сама.» «Поехали!» - без колебаний согласился Юра. С травы с визгом повскакивали симпатичные но безмозглые, близняшки Ира и Наташа: «А нас ! А нас! Мы тоже хотим!» Ленка щедро уступила им Юру.
Виталий, жевавший очередное вареное яйцо, выронил его изо рта и тупо глядел на счастливое Ленкино лицо. Как всегда невпопад, он произнёс свою коронную фразу: «Онкоцентр всё-таки!» При этом он сделал необычайно гордое лицо и принял помпезный вид. Сие поведение указывало крайнюю степень его опьянения. Не смотря на это, он наполнялся ненавистью и ревностью. Ведь сам он не умел ничего. Он жил в Ленкиной квартире только потому, что нравился Ленкиной маме. Их объединяло мамино уважение к хирургии, и их обоюдная слабость к алкоголю и сигаретам. Ленка, скорее по молодости неопытности, не могла пока найти слов, чтобы объяснить им обоим, что она не будет женщиной Виталия. Но он считал ее своей невестой.
Когда Юра прокатил девчонок, он попросил Ленку еще раз съездить к месту их стоянки. Ленка согласилась. Когда они приехали, и она слезла с мотоцикла, подъехал еще один спортсмен. Он слез со своего Ижа 350, и заглушил мотор. Голос Ижа сильно отличался от голоса Чезета. Иж говорил горловыми глубинными звуками. Он не жужжал и не звенел, он мощно и размеренно рокотал. Этот звук сразу запал в Ленкину душу. Высокий худой спортсмен устало снял с головы шлем. «Ну что?» - обратился он к другому парню, стоящему рядом с секундомером. Сергей , так звали третьего друга, ответил: «Неплохо. Но можно и лучше. З, бросай курить.» И тут подъехавший мужчина, который уже успел перевести дыхание, стёр рукавом пот со лба, и заметил Ленку. Он явно смутился. «Андрей» - представился он, смущенно переминаясь с ноги на ногу, и глядя вниз. Ленка обратила внимание на то, что Андрей был явно старше своих друзей. На щеках его лежали две глубокие морщины. Большие синие глаза обрамлялись длиннющими ресницами с выцветшими от сигаретного дыма кончиками. Над яркими губами топорщились короткие усы. Волосы были разлохмачены шлемом и лежали на голове в полном беспорядке. «Я Лена. А почему З?» - набралась наглости и спросила Ленка. Ребята засмеялись. «Просто фамилия у него – Заикин, мы для краткости называем его просто З» - объяснил более разговорчивый Юра. Ленка почувствовала промелькнувшую между ней и Андреем искру, и испугавшись этого, засобиралась прочь. Ей показалось, что она понравилась Юрию, и не смея встать между друзьями, она пролепетала безо всякой решимости в голосе: «Ну мне пора. Отвезите меня кто-нибудь обратно.» «Подожди минуту.» - попросил Андрей и принес отвертку. На деревянном инструментальном ящике с облезлой зеленой краской он нацарапал номер ее телефона. «Хочешь с нами на гонку поехать?» - предложил он ей. У Ленки перехватило дух. О таком она даже не могла мечтать! На гонку! На настоящую! Она познакомилась с мотокроссменами и они зовут ее на гонку! Это было просто невозможно! Ленка не могла сдержать своих эмоций. Её глаза горели так, что наверное затмили солнце! «Хочу! Конечно хочу! Очень хочу! Я всю жизнь мечтала! Пожалуйста, возьмите меня на гонку! Я буду Вам сапоги мыть, я буду Вам еду готовить! Всё, что скажете, буду делать! Только возьмите!» - не верила своим ушам Ленка. Андрей засмеялся: «Да, красивая девушка будет мне сапоги мыть, хм.» Меньше всего она сейчас думала о том, что она красивая девушка. Она задыхалась от счастья. «Он не потеряет ее телефон, ведь он нацарапан на ящике с инструментами. Теперь только бы дождаться звонка!» - проносилось в ее голове. Андрей решил сам отвезти её к друзьям. Она села на Иж. Её захватили ощущения его благородной мощи. А еще, она чувствовала энергетику Андрея. Она была такой же мощной и чарующей. Ленка взялась за руль: «Можно?» Андрей чуть ослабил хватку, но не отпустил руля совсем. Иж был слишком тяжел и мощен для худеньких Ленкиных рук. Она почувствовала совсем другое, нежели на Чезете. Она будто бы прикасалась к неподвластной ей стихии, до конца не понимая- кто и что управляет движением мотоцикла. Андрей остановился около места пикника. Ленка с неохотой слезла с мотоцикла, и поблагодарив Андрея, направилась к «столу». Андрей показался вечно веселящимся сёстрам слишком серьезным , и они не обратили на него никакого внимания. Главное, вернулась их подруга, живая и здоровая, а значит, можно было продолжать туссовку. Виталий был зол, и как всегда, сосредоточен на еде. Валера дожаривал шашлык и упивался своим искусством. Развести хороший костер и профессионально пожарить мясо – было делом его чести и китча. Специально для Ленки он возил на слоне сковородку, в которой жарил для нее лук, ведь Ленка не ест мяса. Обычно она клала жареный лук на большой ломоть черного хлеба, и была этим вполне довольна. В прочем, еда всегда играла в ее жизни второстепенное значение. На первом месте была компания. В этот день она тяготилась обществом безмозглых недалеких сестёр, бесхребетного подкаблучника и вялого бабника Бориса, самовлюбленного и хитрого Валеры, и уж тем более- раба желудка, алкоголика и неотесанного мужлана, не отягощенного интеллектом, Виталия. В ее душе поселился новый мир. Ленка сидела молчаливо, невпопад поддакивая и кивая на реплики компаньонов. Валера давно привык к тому, что Ленка часто проваливалась куда-то в иное измерение. Он вздыхал и комментировал : «Ну вот, Аленушка опять не с нами. Улетела.» Виталий смотрел на нее исподлобья и пил водку.
На обратном пути Виталий был настолько пьян, что не мог сидеть на велосипеде. Он то и дело падал, пока наконец не угробил свой нежный Старт-шоссе. Ленка психовала и не испытывала никакого сочувствия к нему, не смотря на своё врачебное призвание. Она думала об Андрее.

Глава 2.
До старта его провожая

И он позвонил. Все дни до этого Ленка срывалась с места, услышав телефонный звонок. Один раз она даже чуть не упала, вскочив с дивана, и забыв о том, что ее ноги были переплетены между собой. Она часто завязывала ноги узлом, сидя на диване. Вероятно, это была ее отчаянная защита от вероломных попыток Виталия проникнуть туда, куда она его пропускать не собиралась. Когда выяснялось, что это звонил не Андрей, Ленке хотелось швырнуть трубку или весь телефон на пол.
И наконец свершилось. Он звал ее на гонку. Ей было совершенно все равно – что по этому поводу думает Виталий. В конце концов, она не была ни его женой, ни его собственностью. Боясь поссорить друзей, Ленка надела темные невзрачные брюки, почти не использовала косметику, и в машине старалась вести себя нейтрально и сдержанно. Но в душе она чувствовала, что ничто не сможет остановить предопределение с выше. Она сидела на переднем сиденьи белых Жигулей шестой модели, сзади на прицепе ехали три мотоцикла. Ей не верилось, что это происходит в ее жизни.
Андрей рулил коленями, в руках же у него была 12-струнная гитара. Он играл и пел песни Гребенщикова. Такое Ленка видела первый раз. Вторым ее сильным впечатлением было то, как Андрей проезжал железнодорожные переезды. Он дожидался, пока поезд будет почти на переезде, и проскакивал через него вихрем. Ленка даже зажмуривалась от неожиданности. Юра и Сергей, похоже уже привыкли к штучкам Андрея, и лишь вздохнули, когда за очередным переездом Жигуль остановили ГАИшники. «З, ну сколько можно тебе говорить, что переезды нужно проезжать по правилам?» - укоризненно спросил Юра. Андрей провел в машине ГАИшника достаточно много времени. Оказывается, что это было его излюбленной шуткой: он садился в машину гаишника, выслушивал лекцию по поводу своего недостойного поведения, и лишь затем показывал свою ксиву, из которой становилось ясно, что Андрей работал военным водителем в горячих точках, что означало его безукоризненное владение рулём. После демонстрации секретной ксивы гаишники обычно рвали протокол и жали его огромную руку. Он выходил из машины довольный и сияющий, чего нельзя было сказать о Юре и Сергее, которым изрядно надоели его штучки.
Ленка впервые находилась на настоящей гонке. Хорошо, что Андрей не оставлял её одну- публика оказалась весьма неоднозначной и разношёрстной. К ним подходили изрядно выпившие ребята, изъяснявшиеся исключительно на ненормативной лексике. Никакие уговоры Андрея выбирать выражения по той причине, что с ним дама, не действовали. Когда один их гонщиков спросил его – чья это рядом девушка, алчно поглядывая на Ленку, у нее задрожало всё внутри от ужаса. Такого наглого и отвратительного лица она раньше не видела. Она не понимала, как мог благородный и непьющий Андрей иметь что-то общее с этим малокультурным забулдыгой. Но такова была жизненная позиция Андрея- он не делил людей на слои и уровни. К тому же забулдыга гонял. И этим уже заслуживал себе право на многое. Как зовут забулдыгу и его компаньонов – Ленке понять не удалось. Обращались они друг к другу с помощью каких-то собачьих кличек. Некий «Керя», стоя вразвалочку, продолжал небрежно выяснять источник появления Ленки на гонке. Ленка сжалась в комок за спиной Андрея. Андрей ответил, что она приехала с ним, но она не его девушка. «А чья?» - недоуменно спросил пьяный Керя. «И зачем ты тогда её приволок? Не твоя, значит наша.» - закончил дознание Керя и потянулся к Ленке рукой. Ленка шарахнулась, от ужаса глаза её наполнились слезами. Андрей изменился в лице и , загородив Ленку собой, сжав зубы, процедил: «Керя, не смей. Ты меня знаешь.» Керя отошел .Он помнил, как Андрей поджёг мастерскую Юры Титова , облив её бензином, узнав, что Юра пытался флиртовать с его тогдашней, другой Ленкой. Также Керя помнил о том, как Андрей пырнул ножом парня, на которого всё-таки та Ленка променяла Андрея. «Ну, ладно, З» - смягчился Керя. «А с кем всё-таки она?» - не унимался он. Андрей стал рассказывать ей о Виталии, кандидате наук и хирурге онкоцентра. Керя прервал его : «Ну и как он валит? Нормально?» Андрей устало ответил: «Да нет, он вообще на мотоцикле не ездит.» Керя смачно сплюнул: «Тьфу, а что ты тогда вообще мне о нем рассказываешь?» Керя наконец удалился. Ленка выдохнула. Она прижалась к плечу Андрея и прошептала: «Спасибо. Ты только не уходи от меня никуда, хорошо?» - Они не тронут тебя. Не бойся. Но Ленке всё равно было не по себе. Спать в отдельной палатке она отказалась.
Разбили палаточный лагерь . Андрей сварил в котле на примусе варево. Похлебали. Это было ужасно, но Ленка не подавала виду. Это была дико пересоленная смесь из нескольких покупных пакетиков супа. Юра и Сергей ворчали, но ели, так как другой альтернативы не было.
Потом уселись у костра, Андрей пел Гребенщикова. Его хитами были песни «Какая рыба в океане плавает быстрее всех» и «Встань у реки». Ленке было всё равно – она любовалась, как его огромные пальцы управлялись со струнами, какие божественные звуки он извлекал из гитары, как светилось его лицо в отблесках огня. Посидели часов до 12, Андрей выпил на ночь кефир. Юра и Сергей легли спать в свою палатку, Ленка легла с Андреем. Для нее он взял спальный мешок . Ночью было прохладно, и все имеющиеся одеяла он навалил на Ленку. Она почему-то была твердо уверенна, что он не станет к ней приставать, и уснула абсолютно спокойно, как в ладошке у бога. Рядом был Андрей, а значит всё будет хорошо.
Рано утром раздался тонкий рёв будто бы не мотора, а моторчика. Ленка проснулась. Андрей пробормотал в полусне: «Это Борис. Он все время в 6 утра выкидывает из автобуса детский мотик. Это его младший сын.» Ленка ужаснулась. При всей любви к мотокроссу , такое воспитание ребенка показалось ей жестоким. Пока восьмилетний мальчуган нарезал круги вокруг палаточного лагеря – все остальные пытались доспать свои часы.
А утром началась гонка. Первыми гоняли «дети». Андрей пояснял Ленке: «У них еще нет чувства страха. Это очень опасный возраст». И будто бы в подтверждение его слов жужжащий звук мотоцикла 125 стал ревущим, и все обернулись в сторону звука. Мотоцикл зарылся в песок рулем и всё еще ревел. Четырнадцатилетний подросток воткнулся головой в землю, шея его неестественно сложилась и тело обмякло. Ленка увидела, что спортсмены сняли шапки. Ей стало жутко. Подбежали медики с носилками и унесли тело в машину скорой помощи. «Всё. Конец. Ласты склеил. Неправильно нагрузил мотик в прыжке. Сломал шею.» - прокомментировал Андрей. Ленка была шокирована. Её отношение к мотокроссу скоропостижно менялось. Она вдруг поняла, что она не хочет, чтобы Андрей гонял. Её охватила паника.
После детей гоняли Чезеты 250. Ленка не очень успела понять – что именно повиляло на результат Юры, но он в гневе бросил об пол шлем и ушел в сторону леса. Таким она его еще не видела.
Наступило время заезда Ижей 350. Андрей получил номер 4. Он пояснил, что это его счастливый номер. Андрей вручил Ленке свечник и еще какие-то ключи и велел находиться рядом, чтобы быстро подать ключи – если понадобятся. Еще он научил ее считать круги и соперников, чтобы показывать их ему. Это было необходимо, чтобы гонщик мог понять – кто из спортсменов является соперников, а кто – «круговой», то есть отстающий на круг. Также она научилась жестам – «давай скорее, у тебя на хвосте» и « расслабься, дистанция большая». Ленка безумно боялась подвести Андрея и показать что-то не так, или не успеть во время оказаться рядом с ключами. Трасса простиралась широко, и не просматривалась целиком ни с какой точки.
Ленка проводила Андрея на старт. Обычно мотоцикл не позволялось трогать никому. Но Андрей решил нарушить правила – Ленка стояла рядом и гладила руль. Другие спортсмены смотрели на это укоризненно. Наконец, дали старт. Десяток сорвавшихся с места мотоциклов поднял густое облако песочной пыли. Ленка рванула за ними. Глотая пыль , и увязая в песке, бегала она вдоль трассы, высматривая Андрея. По его кивку головы она понимала, что он видит её и она показывает всё правильно. Ленка носилась, не помня и не чувствуя себя, думая о том, чтобы оказаться в нужном повороте в тот момент, когда Андрей поедет мимо и успеть показать нужный символ руками.
После очередного трамплина Ленка услышала такой знакомый звук зарывающегося в песок мотоцикла. Сердце её зашлось, и она бросилась в сторону звука, расталкивая глазеющих зрителей. В голове стучало : «Всё. Неправильно загрузил мотик при прыжке.» Когда Ленка добежала до места, Андрей уже садился на мотоцикл. «Ключи нужны?» - неистово заорала она. Андрей махнул рукой и рванул вперёд. Не переведя духа, Ленка побежала на следующую точку. Андрей пропустил всего двух спортсменов, и нагнал их безумно опасным затяжным прыжком с трамплина. Ленке хотелось плакать от страха, но она держалась. Ведь она сама просилась на гонку, значит должна быть сильной.
Андрей приехал первым. Сразу с линии финиша он поехал к палаткам. Когда запыхавшаяся Ленка добежала до палатки, Андрей уже вылил на себя сверху канистру воды, и лежал на спине тяжело дыша. Сергей иронизировал: «З, ну сколько раз говорить – бросай курить!» Ленка упала на колени около Андрея и стала стаскивать с его ног тяжелые мотоботы. Юра подкалывал: «За что это З такие привилегии? Сапоги ему снимают!» Ленка не отвечала на эти реплики, они ей не нравились. В конце концов, он был намного старше их, они ездили на его машине, могли бы и проявить уважение.
Ленка не пропускала ни одной гонки. Она гладила мотоцикл перед стартом, и Андрей приезжал неизменно в первой четверке. По-прежнему спали в одной палатке, и всё больше привыкали друг к другу. Порой останавливались и в гостиницах, где Андрей невозмутимо разводил примус прямо в номере и варил своё густое варево. Поездки не проходили без приключений. Иногда приходилось уезжать в большой спешке, в случае если команда Андрея выигрывала, а местные болельщики принимали решение проучить победителей тумаками, чтобы впредь не выигрывали гонки у местных . Ленке всё тяжелее было общество вечно пьяного Виталия, который был уверен в том, что на гонках творится распутство. Защищая Андрея и рассказывая о его душевной чистоте, она еще больше злила Виталия.

Глава 3.
Избавление

Однажды, Андрей позвал Ленку не гонять, а посмотреть на гонку, в которой участвовали японские мотоциклы 500 кубов, о которых Андрею оставалось только мечтать. Поехали в Брянск. Было солнечное лето. Насмотревшись на работу спортсменов, Ленка с Андреем прилегли отдохнуть на мягкую травку. Она лежала на спине. Андрей положил голову на её грудь, и ему помешала пуговица нагрудного кармана её джинсовки. Ленка привстала и начала вытряхивать карман. Вдруг в её пальцах оказался использованный презерватив со спермой. Выражения лиц её и Андрея полностью совпали- на них сменились ужас, отвращение, вопрос, недоумение, и наконец, стыд. Так Андрей впервые понял, что Виталий- далеко не тот благородный рыцарь, которым он себе его представлял. У Ленки не было больше желания врать Андрею о своей счастливой семейной жизни с ведущим хирургом. Она расплакалась. Андрей гладил её по голове. Этой выходкой Виталий подписал себе смертный приговор. Вернувшись домой, Ленка попросила маму отдать ему все его вещи и убраться из её дома. Сама она просидела весь день у сестёр-одногруппниц, и вернулась, лишь когда в доме не осталось следов Виталия. Несколько раз он еще звонил и требовал вернуть подаренные им ей вещи. Без него было немного пусто, но свободно. Пустота не была опустошающей, она была освобождающей.
После очередной гонки Андрей ночевал у Ленки .Но он не спешил воспользоваться свободой – всю ночь он пел ей песни на кухне. Они всё ближе становились друг другу.
Андрея отправили в командировку в Одессу. Неделя казалась вечностью. Прямо с вокзала он приехал к ней. Разлука часто даёт понять людям, насколько они нужны друг другу. Был десятый час вечера, когда Андрей оказался на Речном вокзале с корзинкой сочных персиков в руке. Была тёплая летняя ночь, и они пошли гулять на Левый берег, оставив машину у «Союза». Они бродили, держась за руки, смотрели на звёзды и ели персики. Ленкина белая мини юбка светилась в темноте, а синие ворсинки ее пушистого свитера щекотали его щёки, когда она обнимала его за голову. От его огромной руки исходила неистовая сила, она будто бы втягивала Ленку внутрь Андрея. Ночь прошла невероятно быстро. Они лежали на откинутых сиденьях машины, взявшись за руки, когда их застал рассвет.

Глава 4.
Берег Оки.

На очередную гонку Андрей взял с собой старшего двоюродного брата, тоже Андрея. Брат беспрерывно играл на гитаре и пел, а еще - подливал всем самогон своего производства. Трасса располагалась на широком берегу Оки. Жара стояла сорокоградусная. Компания загорала на расстеленном Андреем одеяле, периодически спасаясь от зноя в прохладных и чистых водах Оки. Солнце вместе с самогоном одурманивало головы, делать ничего не хотелось. Лена и Андрей ушли подальше от компании, и она поняла, что не в силах ничему сопротивляться. Позже она написала:

Пусть мне сегодня приснится
Ласковый берег Оки,
Где ты прикоснулся к ресницам
Робким движеньем руки.
Дотронулся нежно губами,
Смущаясь бегущей реки,
И пропасть исчезла меж нами,
Впервые так стали близки.
Солнце лучами согрело,
Речной ветерок обдувал,
В чудо не веря, несмело
Ты долго меня целовал.
Сердце тревожно забилось,
Земля из-под ног понеслась,
Будто впервые влюбилась,
А это и впрямь первый раз.
От воздуха мы опьянели,
Вскружилась от ласк голова,
Песок был приятней постели,
И небо дало все права.
Твердил ты: «Не верю, не верю!»,
Но больше не верила я
Ни в этот дурманящий берег,
Ни в то, что ценишь любя.
Счастья мгновения редки,
Минуты любви коротки.
Уехали, бросив монетки
В прохладные воды Оки.
Машина увозит все дальше,
И встало все вдруг на места,
Но был этот берег не фальшью,
Что грубо пошла и пуста.
Путь нам указан судьбою,
Шаги по нему не легки,
Не зря обвенчал нас с тобою
Девственный берег Оки.
Прощались мы с солнечной лаской,
Берег растаял вдали.
Пусть станет прекрасною сказкой
Милый кусочек земли.

 

Когда они вернулись, вычурно вульгарная жена брата, знойная и сочная рыжеволосая женщина с ярко-красными губами и экстравагантным именем Инесса, опустила их с небес на землю бестактным и грубым вопросом: «Ну, вы потрахались?» Ленка смущенно опустила глаза и замялась, Андрей же отшучивался.
Больше скрывать свои чувства они не могли. Юра и Сергей подтрунивали над ними, но им это было уже всё равно.

Глава 5.
Жизнь как она есть собственной персоной.
Зарисовки

На площади перед метро Семёновская стоит классический тёмно-синий шестисотый мерс – ещё тогда большая редкость. Это служебная машина Гарика- лучшего друга Андрея. Он хочет поразить Ленку . Она выбегает из метро в своей белой джинсовой мини-юбке, и в тех самых белых босоножках на каблучках. Она бежит к Андрею, светлые волосы развеваются на ветру, лицо её украшает улыбка, глаза светятся счастьем. Мужчины на площади оглядываются ей в след – им интересно: куда бежит красивая девушка?
Вскоре их лица начинают выражать изумление: девушка бросается с разбегу на шею странноватому молодому человеку – всклокоченные волосы, невзрачная тёмно-синяя рубашка, застёгнутая не на ту пуговицу, расшнурованные военные сапоги, торчащие вперёд оттопыренные коленки синих замызганных треников. Девушка прижимается к парню всем телом.
Новая волна удивления прокатывается по лицам обернувшихся: пара, весело смеясь, садится в шикарный мерс. Андрей рывком трогает машину с места, и они исчезают, оставив в полном недоумении наблюдателей.

Вот в таком же виде Андрей и явился в ЗАГс. Они тихо скромно расписались. Потом попили Жигулёвского пива с воблой. Ленка не сказала об этом ни маме, ни даже лучшим подругам. Она стыдилась Андрея. Друзья осуждали её за связь с «мальчиком-банананом» и не понимали- на чём мог держаться их союз . Ленка тоже не понимала, но держалась за Андрея изо всех сил, устало воюя с косыми взглядами, и одновременно – с его причёской, внешним видом и курением.

В качестве свадебного путешествия, съездили в Сочи. Посидев на пляже- Андрей стал скучать. Он не понимал – что можно делать тут так долго, без мотоцикла, гитары и машины. Он скучал. Ленка, пытаясь привлечь его рассеянное внимание, намалевалась как цирковая лошадь.
«Это что еще такое??? Ты что нашпаклевалась как эти бляди на набережной?» - изрёк Андрей и безжалостно сунул Ленкину голову под струю воды в раковине. Секс будто бы перестал интересовать Андрея в этой поездке. Ленка вспоминала, как в Москве он не мог дотерпеть, чтобы войти в квартиру, помыть руки, и всё начиналось уже на лестнице; как она вечно опаздывала в институт, потому что Жигуль по необъяснимым причинам вдруг сворачивал в лес; как не спали ночи напролёт в её квартире, где стали жить, забаррикадировав дверь мебелью, чтобы не ворвалась мама, не простившая Ленке изгнание Виталия; как они запирались в его гараже и он любил её прямо на мотоцикле; как они заезжали к нему за какой-то нужной вещью, и исчезали, а выходя, обнаруживали Юру и Сергея спящими на улице в Жигулях…
Самым ярким воспоминанием было то, как они прыгнули с высоченной вышки в море, взявшись за руки. Ленка не боялась высоты, она боялась глубины. Вышка эта была столь высока, что с неё почти никто не прыгал. Если же кто-то взбирался на вышку, то все отдыхающие глазели на смельчаков с любопытством. У Ленки дрожали ноги и руки, но пути назад не было – гордость не позволяла ей просто спуститься обратно.
«Ты только в воде меня не отпускай» - жалобно попросила она Андрея. И они прыгнули. Из-за страха встречи с водой, Ленка не почувствовала никакой радости полёта. Андрей не отпустил её руку. Тяжелая, холодная и плотная толща воды сомкнулась над ними, Ленка ощущала себя замурованной в ледяной пластилин. Но сильные руки Андрея толкали её к поверхности, и вскоре они вынырнули на свет.
С завистью смотрели на них зеваки, Ленка шла, всё ещё подрагивая не столько от холода, сколько от страха, и гордилась собой.
Вечерами Андрей пил пиво и своим видом напоминал простого советского забулдыгу. Оба мечтали об окончании отпуска.
Наконец-то он закончился, и они вернулись к своим мотоциклам. Мерным глубоким проникающим в душу рокотом заговорил временно покинутый Иж, запел в машине БГ, зазвучала двенадцатиструнка, и шаха рванула на тренировку. Внезапно ливанул дождь, заметно похолодало. Но Андрей не собирался уезжать. В шахе были друзья- Юля и её тогдашний хахаль Миша алкоголик. Дождь и холод были прекрасными поводами распить припасенный им спирт. Трасса достаточно быстро превращалась в грязное глинистое месиво, Ленка достаточно быстро размывала границы реальности спиртом , но продолжала честно бегать по трассе, записывая время и подавая ключи. Мокрая насквозь, пьяная, замызганная , но безумно счастливая, она окончательно утопила в землистом болоте трассы свои туфли. Теперь она бегала босяком. Андрей всё-таки оттренировался, Ленка помогла закрепить мотоцикл на прицепе. Только теперь он заметил, что она без туфель. Каким-то чудом ему удалось отыскать их на трассе. Долго потом еще эти туфли, облепленные засохшими комьями грязи, стояли памятником той бурной страсти, которая разразилась в шахе и продолжилась дома, после той тренировки…

Зелёное поле. Синее небо. Ветер. Очень сильный ветер. Поникнув белыми крыльями, на поле стоят дельтопланы. Никто не решается взлетать. Мастер спорта Василий собирается провести разведку погоды, силу ветра на верху, чтобы сказать потом остальным- можно ли лететь. Друзья отговаривают Василия. Но он идёт к дельтику. Андрей застёгивает Ленке шлем, она усаживается сзади и немного выше Васи. Они взлетают. Снизу тревожно смотрят другие спортсмены. Ветер рвёт из сильных Васиных рук рейку, вены вздуваются, Вася с трудом удерживает треугольник. От страха Ленкины колени стукают Васе по ушам- хорошо, что он в шлеме. Выше, еще выше. Ветер чуть терпимее. «Держи сама»- Вася дает ей треугольник. Ленка вцепляется в рейку изо всех сил. «От себя далеко не отпускай, перевернёмся» - перекрикивает шум мотора и шелест ветра Вася. Нос дельтика задирается непростительно высоко, Ленке не хватает сил прижать треугольник к себе. «Возьми!» - истерически орёт она ему. Вася не слышит её. Наконец он берёт рейку и совершает немыслимый кульбит переворот в воздухе. Потом пике, потом воздушные ямы, повороты с максимальным креном. Ленка входит во вкус. «Дай мне» -Держи крепче. Ленка ведёт свой неописуемый диалог с небом и навсегда заболевает им.
Садятся с трудом. Ветер слишком силён.
От избытка чувств у Ленки дрожат руки, Андрей сам расстёгивает ей шлем.
«Можно летать?» - спрашивают дельтопланеристы.
-Нет. Отрезает Вася.
Все складывают свои дельтопланы.

Пустая трасса: стиральная доска, трамплины, обратные повороты, затяжные прямые. На Ленке надеты огромные как лыжи и высокие как гипс при переломе бедра, мотоботы Андрея. Но без них нельзя – обожжёшь ноги об горячий двигатель, а если упадёшь, то просто сломаешь их . На голове – его же шлем.
« Я боюсь» - робко произносит девчонка.
-Если ты моя девушка, то чтобы я больше этого не слышал .
Безжалостно отвечает парень и силой подталкивает мотоцикл к краю почти отвесной ямы. Ленка собирает волю в кулак и даёт газ.

Денег хватало или на жизнь или на мотокросс. Они выбирали второе. Поэтому Ленка ходила зимой в босоножках по снегу. Деньги, отложенные ей на сапоги ( единственные старые безнадежно разорвались), Андрей потратил на новое крыло для Ижа. Ленка не осудила его. Он старался успеть забрать её на машине и из института и с работы, чтобы она меньше ходила по улицам. Разбросанные по всей комнате детали мотоцикла только радовали её. Мама спрятала туалетную бумагу, мыло… Еду она не клала в холодильник, а собирала в центре своей комнаты на полу и накрывала тканью. Андрей подрабатывал бомбёжкой. Ленка плакала ночами у окна, боясь, что его просто убили, что не было редкостью в те времена. Она в сотый раз разогревала занюханную последнюю сосиску для него, и когда он, наконец появлялся, вылетала на лестницу и ненасытно вдыхала такой любимый запах бензина, дорожной грязи и любви!

Мыться приходилось вместе. Ленка сторожила его в ванной комнате, ведь щеколду давно сорвал Виталий, когда гнался за Ленкой в попытке придушить её, а она скрывалась в ванной. Мама могла ворваться с какими-то пьяными криками, и унизить Андрея, застав его раздетым. Он стоял под струями воды, Ленка сидела на полу на корточках, привалившись к стене. Андрей рассказывал о пассажирах, Ленка – о пациентах. Короткими перебежками перемещались в комнату, строили баррикаду у двери и накрепко сплетались ногами и руками, будто бы боясь того, что когда уснут – кто-то злой расплетёт их и навсегда оторвёт друг от друга.

Час пик. Бешеная шаха с прицепом, на котором стоят три кроссовых мотоцикла, со сносом двух осей и скрипом резины разворачивается через две сплошные линии – Андрей спешит на концерт БГ прямо с гонки.
«З, ну как ты ездишь???» - недоумевает Сергей.
-Тихонько, я же с прицепом!
«Как же ты ездишь без прицепа?»

А без прицепа он просто летал!
Андрей и Гарик участвовали в стрит-ралии, тогда их называли просто уличными гонками.
«Возьми меня с собой.» - ныла Ленка. Я буду тихо-тихо сидеть, я не буду мешать, и бояться не буду, ну пожалуйста…
-Мася, ну нельзя. Я буду думать о тебе и поеду хуже.
«Ну ты представь, что меня там нет. Ну я тебя очень прошу.»
-Гарик будет ругаться.
«Ну и пусть ругается. Ну возьми меня, ну разочек..»
-Ладно. Собирайся.
Ночь. Ленинский проспект. Несколько машин заведены на старте. Задача- проехать весь Ленинский без сброса. Гарик завёл свою белую семёрку.
Сигнал. Десяток машин срываются с места. Мелькают огни и сливаются в одну сплошную линию. Ленка не понимает – как Андрей видит , куда он едет. Она сидит не шевелясь, вжавшись в стойку. Хвататься за ручку нельзя – Андрей не разрешает, поднимет на смех. Ленка едва заметно упирается ногами в пол, чтобы не терять равновесие на поворотах. Шаха проскакивает в миллиметре то от других машин, то от заборов. Иногда Ленка зажмуривается, Андрей этого не видит. Последний светофор перед финишем. Вдруг Андрей тормозит и уходит левее, оставляя дырку Гарику. Зелёный. Андрей трогается медленнее чем обычно. Гарик приходит первым.
«Зачем?» - спрашивает Ленка.
-Он мой друг.

Если Ленка почему-то грустила, Андрей предлагал : «Ну поехали, садись в машину, сейчас я тебе засажу пару аварийных ситуаций, и настроение поднимется!»
Пустынная загородная трасса. Ленка лежала на откинутом сиденье машины и смотрела через окно в звёздное небо. Андрей крутил вальс по обледеневшей дороге, и отсчитывал : «Раз, два , три; раз, два, три…» Играл Гребенщиков. Ленкина душа смотрела сверху, как на тёмном шарфике дороги, утопающем в белой вздыбленной шерсти леса, волчком кружилось белое пятнышко.

Ленкины попытки хоть немного привести Андрея к общему стандарту не приносили успеха, что очень расстраивало Ленку. Их жизнь стала похожа на ком безумной и безудержной любви, пронизанный насквозь металлическими стержнями противостояния мира нестандартности, самобытности и сущностного видения вещей.

 

 

 

 

Глава 6.

Водилу убирают первым.

« Я уезжаю в Карабах»
-Зачем? Тебя же могут убить!!!
«У нас нет детей . Если я не поеду- пошлют другого. Я должен»
-Детей нет, а как же я?

Ночь в шахе. Снег белыми хлопьями сыплется с неба непрерывным пушистым потоком и падает на стекла, будто бы там, на верху, кто-то разорвал огромную подушку, и перья всё никак не кончались . Непрерывным потоком льются слёзы из глаз девушки. Непрерывной волной нежности парень сушит эти слёзы губами.
«Мася, ну пойми ты- так надо. Я не могу по-другому.»
-Андрей, какая война??? Ты же мухи не обидишь! Ты же драться не умеешь!
«Драться мне не придётся. Водилу убирают первым»

Вокзал. Уходящий поезд. Суета на платформе. Она бежит за поездом, пока не обрывается край перрона. Поезд уходит в точку. Она стоит и долго долго смотрит вслед.

Потом потянулись нестерпимо длинные, нескончаемые дни разлуки. Ленка пошла учиться в НЦХ восточной медицине, читала огромные тома Лувсана. Что угодно – только не думать, не думать, не думать… Она падала от усталости, институт, курсы, работа, подработка, но в голове настойчиво крутилось : Водилу убирают первым.

Мёртвую тишину холодной и пустой без него квартиры огласил телефонный звонок. Прыжок, подскок, хвать – Алло!!!!
«Мася, я. Жив, люблю. Жди.»
Слёзы душат.
«Чего ревёшь, дурочка? Я же живой!»
-Но ведь еще не всё.
«Не реви, Бор по тебе соскучился. Просится к тебе»
-Езжайте оба скорее домой.
«Пока нельзя. Еще воюем.»
-Все живы?
«Нет. Не могу больше говорить.»
Гудки.

Ленка сидела на кухне и глядела на снег в окно. Вдруг дикий грохот. Она вскочила и понеслась в спальню. По пути молнией пронеслась мысль – упала полка, которую вешал Виталий. У него и так –то руки из задницы, так и еще и полочку он вешал с умыслом- чтобы упала на голову ей и Андрею ночью.
Господи, ведь на подушках любит спать Нелька! Она старенькая, могла не успеть среагировать!
Ленка влетела в комнату. Нелька на полу. Ленка выдохнула.
Угол полки проломил насквозь гитару, которую Ленке подарил Андрей на день рождения.
Шок. Три дня до его следующего звонка прошли как тумане. Она не помнила - как ходила в институт, что делала на работе. В голове лишь пульсировала одна мысль: Водилу убирают первым.
Звонок. Прозвучал также странно как в зоне в Сталкере. Как в замедленном сне Ленка взяла трубку.
«Да не плачь ты, Мася, куплю я тебе новую гитару! »
-Ты не понимаешь… Я думала- тебя убили…
«Ну хватит уже сырость разводить. Я люблю тебя.»

Непроходимая пурга. Юра недавно купил старый Москвич. Он был за рулем всего несколько раз. Компания ехала встречать Андрея с войны.
Ленка сидела сзади и не могла шевелиться от нестерпимо адского желания немедленно уткнуться носом в его щёку. Машину кидает по полосам. Метель застилает всю дорогу. Ветер набрасывает снежное полотно на лобовик, видимость нулевая. Юра судорожно вцепляется в руль. Когда щетки наконец смахивают со стекла завесу- машина уже оказывается в другом ряду. На МКАДе было мало машин. Серёга не шевелился от страха. Юра покрылся потом. Ленке было всё равно.
В полусне и каком-то оцепенении друзья зашли в здание Домодедова. Через вату доносился голос из динамиков, он сообщал о том, что из-за погодных условий самолёт посадили во Внуково. Земля ушла из-под ног. По такой дороге и с Юриным «опытом» вождения это не мене полутора, а то и двух часов. Ленка очнулась и метнулась к окошку – за деньги можно было объявить в том аэропорту, что его встречают. Если он конечно, услышал бы.
Все понеслись бегом в машину.
Ленка не могла больше терпеть. Она скулила, как собачонка, которой отдавили лапу.
«Не скули! Ехать мешаешь» - скомандовал Юрка.
Не в силах справиться с собой, Ленка раскачивалась из стороны в сторону как маятник.
Андрей ждал.
«Мася, я тебе Стрингерз в самолёте купил!»- непринуждённо сказал Андрей.
-Ну когда ты запомнишь уже, что не Стрингерз а Сникерс!
Какая разница?
«Ну вот, не успели увидеться - уже опять ругаются!» - засмеялся Юрка.
Ленка не могла говорить . Она прижалась к Андрею всем телом, будто бы боясь, что всё это только сон, и сейчас всё исчезнет, и он опять уедет на войну.

 

Глава 7.
Параллельный мир.

Ты ходи, броди по свету,
И ищу свои цветы.
Даже если их и нету-
Кто-то будет впереди.
А цветы- они же сами,
Их не надо поливать.
Ты же только их срывала,
Научилась бы сажать.
Ты ходи, броди по свету,
И ищу свои цветы.
Даже если их и нету-
Кто-то будет впереди.
Андрей Заикин
(Предсмертная записка)

Тридцатиградусный мороз. Кладбище. Худенькая девчушка в тонком чёрном кожаном плаще. Слёз нет, потому что нет и её самой. Она поправляет крест на его груди. Он лежит в гробу. Будто бы немного улыбаясь. Какой красивый. Она ощущает рукой толстый грубый шов на коже груди под рубашкой- топорная работа патологоанатомов морга при вскрытии трупа. Боль заполняет её целиком. Ей кажется, что ему было больно, что ему до сих пор больно. БОЛЬНО БОЛЬНО БОЛЬНО. Она засовывает в гроб свою фотографию, ту самую, на которой они вместе, на море. Сзади написано: «Любимый, подожди меня, я скоро к тебе приду. Я всё равно без тебя жить не буду». Никто не заметил. Она просто сделала вид, что поправила саван.
Она не чувствует холода. Мимо неё проходят какие-то люди: «Чтоб ты сдохла!», «Ты тварь, всё равно жить не будешь.» , «чтобы у тебя тоже первый ребёнок сдох, как у Галины Ивановны». Она не понимает смысла слов. И ей не страшно, ей всё равно.
Любимого опускают в землю. Ей хочется прыгнуть туда, к нему. Тело каменеет. Она не может сдвинуться с места. Рядом Наташка. Она молодец- приехала, ведь воробей, а мороза не испугалась. И нападок. Смелая птичка. Но Ленке всё равно, она ничего этого не понимает.
Все идут к автобусу. Кто-то хватает её и запихивает в машину, дверь захлопывается, машина трогается. Она молчит. Различает за рулем Пашу-колясочника, друга Андрея. Паша говорит: «Я отвезу тебя домой. Его друзья, ну там Керя и другие, хотели тебя завести в лес за кладбищем, пустить по кругу, а потом грохнуть и там закопать.» - Паша, останови. Я хочу этого. Я достойна этого. Смерть – это то, о чем я сейчас мечтаю больше всего на свете. Если они убьют меня – мне не придется делать это самой. «Дура!»
Паша со своей женой прожили у Ленки три дня, они не пустили «друзей».

Девушка зашла в храм и обратилась к священнику: «Можно я сейчас вам всё расскажу, а потом пойду и повешусь?»
Отец Александр взял Ленку за руку и завёл прямо в алтарь. Она провела там несколько часов. Сама она не помнит, но по свидетельствам очевидцев, года два её видели в храме, сидящей на полу в углу и бубнящей не то молитвы, не то заклинания.
Она два года не снимала свитер, не смотря на время года. Тот самый свитер, который ей дал папа, когда она несла на руках урну с прахом матери из крематория. Она обливала её горячими слезами и шептала: «Мама, мамочка…», качая урну в руках, словно куклу. Она будто бы силилась вернуть матери всю недоданную любовь, будто хотела извиниться за всю черноту детского эгоизма и непонимания, за всё своё бунтующее неприятие не столько самой матери, сколько того, что с ней сделала жизнь, и с этими слезами уходила из Ленки прана, уходило тепло. Её трясло так, что она не могла унять этой крупной дрожи. Отец решил, что ей холодно, и надел на неё тот самый свитер. Отец. Он есть. Его свитер- последний клочок материи, связующий её с этим миром. Она не могла снять свитера, это означало бы подписать себе смертный приговор. Свитер отца еще держал её на этой земле.

Подруги… Милые, верные, надёжные… они организовали круглосуточное дежурство дома. Они знали, что Ленка где-то прячет те самые таблетки, такие же выпил тогда Андрей. У мамы были рецепты, и таблеток она себе выписывала сколько угодно. И дёрнуло же его тогда рассказывать ей о своей измене? Нашел время- ведь у нее только что умерла мать . Добрые патологоанатомы написали в справке: тромбоэмболия легочной артерии, отрыв тромба от места перелома руки. Чтобы не порочить честь врача дерматовенеролога, иммунолога, врача –лаборанта и кандидата мед наук Юлии Николаевны Фаворской. Руку мама сломала, когда за водкой пошла. Вернее- её эта собутыльница Алиска послала. Мама тогда позвонила домой, пьяная в дым и жалобная такая: «Лен, приди к Алисе, я кажется руку сломала.» Зима была, гололёд. Не сложно было руку сломать. Но она же была пьяная! Ленку трясло одновременно от жалости к матери, ненависти к Алиске и их общему пороку, и омерзения. Она стала кричать в трубку что-то злое и неприличное. Мамины слёзы, Ленкина чёрствость, Алискины обиды, такси, травмопункт, гипс. Зачем-то мама еще позвонила Виталию. Он приехал в стельку пьяный. Вместо помощи, от него были только неприятности – никто не хотел сажать их в машину. Ленка была вне себя от ярости, и не понимала- что она делает среди этих двух алкашей и как так вышло, что это её мать, которую жалко и хочется прибить одновременно.
Примирение с Андреем после ссоры. Он приехал тогда на рынок, там Ленка по выходным подрабатывала продавцом в Газоне у Валеры. Он взял её за руку и просто сказал: «Мася, пойдем домой.» И она пошла. Как всегда- снова пошла за ним. Дома традиционный запах блевотины. Нервы сдали. «Поехали ко мне» - предложил Андрей. «У меня мама уехала на три дня в гости».
– Только заберём собаку. А то еще пойдёт выгуливать и потеряет её. Или газ забудет закрыть.
Нет, за маму Ленка тоже беспокоилась, но остаться в блевотной ночлежке просто не могла.

 

Рождество.
Запах трупа. Фиолетовые пятна на коже матери. Нелепо лежащее на паласе тело с неловко вывернутой рукой в гипсе. Лужица крови около рта. Бутылки из-под водки. Много бутылок. Крик. Из Ленки вырвался пронзительный вопль. Сердце бешено заколотилось внутри. Нет, она не слабая. Она уже видела смерть. И не только в морге мединститута. Она вынимала из петли повесившуюся бабушку. Бабушка не смогла смотреть на беспробудный алкоголизм дочери. А через две недели Ленка ночевала с трупом дедушки в пустой квартире одна. Он выдернул подключички в больнице после операции, когда узнал, что Нюси больше нет. Но труп матери… Это было нечто другое. Она схватила телефон и набрала Андрею. Когда у человека горе- он звонит самому близкому. И он примчался. Он упал на колени и плакал: «Мася, прости меня! Это я её смерти желал. Это я её убил. Она ведь нам жить не давала! Я в церковь Елоховскую ходил, я свечку ей за упокой поставил. Я не знал, что сработает!» Андрей ползал на коленях вокруг Ленки, и обнимал её колени.
«Что ты? Любимый? Чепуха это всё. Передоз у неё. Колёса водкой накрыла. Ты тут ни при чём». Ленка гладила Андрея по вечно растрёпанным волосам.
И зачем Андрею понадобилось рассказывать, что он переспал с Аллкой, когда был в ссоре с Ленкой? Оправдывался, что она его водкой напоила, и что он не помнил ничего. Какая сейчас была разница? Да, она, в сущности и не расстроилась, не до того было. Рядом с кроватью стояли несколько деревянных ящиков с яблоками- их Андрей привез, чтобы сварить компот на поминки. Только почему-то трясло Ленку крупно, и она вспомнила, что где-то был у мамы радедорм. Нашла, взяла одну таблетку, чтобы уснуть , а остальные рядом на тумбочку положила. Откуда уже тогда Андрей знал, что они ему пригодятся, таблетки эти?
Отец Александр пришел квартиру освещать. Андрей сигарету достал – нашел время. Прогнала. Вечная борьба с курением. Уехал. Но сначала просидел в холодной машине часа два на улице. Воспаление лёгких себе заработал, может быть потому и не спасли его в Склифе – сразу отёк легких пошел.
Ваганьково. Ленку ведёт под руку тот самый любимый мамой Виталий – ну не отказать же ему на похороны-то прийти, в самом деле. Холодно, скользко, Ленка то и дело чуть не падает. Где-то издалека Андрей. Кто-то из маминых ему: «Уходи. Это ты её довёл. Из-за тебя она так спилась» К Ленке подходит отец: «Там Андрей приехал. Что ему сказать?»
- Не знаю. Не до него сейчас. Пусть уезжает.
Андрей положил документы в красную кастрюлю на кухне. Оставил записку маме, почуявшей неладное. «Сынок, не расстраивайся. У неё сейчас горе. Дай ей отойти немного. Она же маму хоронит, а ты к ней с разборками. Успокоится Елена твоя , и всё будет нормально»
Лес. Зима. Снег на еловых лапах. Белые Жигули уткнулись мордой в дерево, как слепой израненный зверь. Уронив голову на руль, спит молодой мужчина. На правом пассажирском сиденье - бутылки из-под Жигулёвского пива и пустая коробка от радедорма.
Андрей!!!! Быстрее, носилки, в машину его, капельницу…Белые халаты, реанимация, ИВЛ. Заплаканная девушка в больничном коридоре: «Пустите меня к нему, ну пожалуйста. Если я буду его за руку держать, он выживет!!!»
-В реанимацию не положено.
Алло… Лена? Это Галина Ивановна. Позвонили. Умер. Гудки.
Небо разверзлось. Оно не нужно больше. БОЛЬ. И Пустота. Бессмыслица. Зачем идти домой? Там ПУСТО. Лишь собака- белый комок шерсти с черным носом. Она не виновата . «Если я сдохну- она никому не нужна» - думала Ленка.
Чёрт подери ! – только Юлька ушла, Наташка нарисовалась. Не хочу никого видеть. Хочу сдохнуть. Но они не дают шагу ступить, невозможно даже отравиться спокойно!
Улыбающаяся врач-косметолог звонит по телефону перед выходом с работы: «Мам, я выезжаю. Скоро буду. Андрея нет еще?» Кладет трубку на рычаг и медленно движется к выходу. Регистраторша тяжело вздыхает и шепотом сообщает уборщице: «Совсем девка умом тронулась. Нет у нее никого дома- умерли все». Ленка подходит к подъезду и смотрит на свои окна: свет на кухне – значит все дома. Она приветливо машет рукой пустому окну. Так легче.
Надо дверь отпирать ключом. Как тогда, когда бабуля повесилась. Нет, она позвонила в звонок. Привет, мам. Так легче. Скачет и визжит от радости белая собака – кто-то всё-таки ждал. Эх, Нелька, и почему ты только не умеешь свет включать вечером и отпирать дверь? Так легче…
Холодильник выключен из розетки. Есть нечего. Жалкие деньги, которые Ленка зарабатывает в салоне- складывает на памятник на кладбище. Дядя Лёва, тот самый, что изнасиловал маму у неё на глазах, еще и украл напоследок всё ценное из их дома. Ленка покупает книги, много книг. Она села на кухне, зажгла свечу. Открыла «Агни-йогу». Потерпи милый, я способная, я научусь, я скоро буду с тобой.
Она забросила все таблетки на антресоль. Ей велели выбросить, но она смалодушничала. И вот теперь она поставила табуретку на другую табуретку и залезла наверх. Вот они.
Она проснулась на паласе. На том самом месте, где нашла маму. Прошло двое суток. Язык заплетался, ноги не слушались, но выжила. В храм, бегом в Храм.
«Отец Александр, я не хочу больше жить, правда. Они все там, а я одна здесь. Зачем я тут?»

Галина Ивановна, а как та, его первая Лена?
-Вышла-таки замуж за того парня. Родила двоих детей. Он её сильно бил, обижал. Бежала от него ночью тайно в другой город. Больше я ничего о ней не знаю.

«Никогда не думал, что мне помешает мертвец. Живым-то такой верности не хранят, как ты мёртвому.»- изрёк Валера, угрожая Ленке расправой за отказ.

Пять долгих лет раскаяния, невыносимого страдания, самобичевания и уничтожения в себе всего человеческого. Увлечение эзотерикой, чтением книг, постижением астральных путешествий и общения с потусторонним миром. Ленка растеряла подруг и друзей. Валера махнул рукой: «Да, что с неё взять? У неё в голове одни магические кирпичи». Лишь вечные добрые Юля и Натаха птаха были рядом во все времена.

Приложение.

Девять лет без тебя 11 июня 2003
Завтра твой День Рождения
Но я помню, о чем ты мечтал.
Я опять не смогу, к сожалению
Сделать то, что ты так желал…

Я люблю тебя, милый мальчик мой,
Хоть уже девять лет ты мертв…
Каждый день, каждый час не с тобой
Глыбой боли во мне замерз.

Ты молил меня в каждой строчке
Нашей книги с обрывом глав
Чтоб тебе родила я дочку
С изумрудным оттенком глаз.

Родила двух детей прекрасных,
Но мальчишек и не тебе.
Я для них умереть согласна
Жить, не думая о себе.

Я, наверное, люблю его,
Но это уже наши проблемы.
А в душе мне больней всего,
Что ты рядом так долго не был…

Твои руки размером с жизнь,
Твои губы, нежнее солнца…
Золотой мой, ко мне вернись,
Давай вместе туда вернемся!

Знаю, место со мною занято,
Знаю, мне путь закрыт к тебе.
Наша жизнь прямо в сердце ранена,
И зияет дыра в судьбе.

Девять лет без тебя уж прожито.
Не забыт ни один твой вздох.
Наша связь на века наложена,
Жизнь течет, но ты Свет и Бог.

Ты прости, что люблю другого,
Ты ведь знаешь, что первый ты.
Он со мной, это очень много,
А тебе – я на гроб цветы.

С днем рожденья, любимый мальчик!
Я сказала бы, что хочу,
Но идти не могу я дальше,
Нас с тобою за все прощу…

 

* * *

 

Ты пришел ко мне сквозь темень
Моей жестокой нелюбви.
Забытый мной. Печальной темой
Окаменелость оживил.

Твоя улыбка звездным блеском,
Напомнив, что такое – Свет,
И что нигде мне нету места,
Когда тебя со мною нет,

Мелькнула дальним отголоском,
Разрезав, как пол неба гром,
Стекла дождем. Была я воском.
Ты сжег меня, ты был огнем.

Ты отгремел. Сгорел и сгинул.
Я лужа воска в каплях слез.
Свечой не стать, мой век уж минул,
Хоть Прометей Огонь принес.

Тот Прометей – другой Андрей,
Он отскребал, но труд пустой.
Лепил меня, но фитилей
Сваять не сможет уж никто.

Но что же в груде несуразиц
Все помнит озорство в глазах?
И может жить та память разве
В давно оплавленных свечах?

Зачем же в комнате желаний
Хоть умереть готова я?:
Вдруг ты вернешься из скитаний –
Тебя ли выберу в мужья?

Во сне ко мне пути открыты.
Там я свободна и не сплю.
Мой нелюбимый, мой забытый,
Тебя лишь одного люблю!!!

К/ф «Сталкер»
(Стругацкие «Пикник на обочине»).